Вчера был прекрасный день: снег только-только начал таять, лучи тёплого солнца нежно согревали землю, бились в окна домов, грязные после зимних снегов, смешанных с пылью улиц и болезнями прохожих, а вдоль городских магистралей уже скоро бежали мутные ручеёчки. Я вышла на дорожку, заваленную талыми сугробами, и, хлюпая, направилась куда-то. И тут я случайна встретила Д. и идущую рядом с ней С., которую так давно не видела: она шла мне на встречу в своей бежевой куртке и улыбалась теплее солнца в чистом небе. Еле переваливаясь с ноги на ногу, загребая сугробы и спотыкаясь, я подбежала к ней и крепко обняла. Так крепко, что в один этот жест были вложено всё то несказанное за долгое-долгое время. Потом обняла Д. и мы пошли ко мне в гости.
Видите ли, моя дача находится почти в самой Москве, даже в черте города, так что путь занял совсем немного времени, и вот мы все вместе сидим под крышей, в маленькой комнатке с эркером на три стены, вдоль которого выстроились аккуратненько белые диванчики. Солнце ласково забирается внутрь, слепит глаза, но так приятно щуриться, кутаясь в его пьянящем свете, который, смешиваясь с сигаретным дымом в комнате, наполняет её каким-то волшебным туманом. К нам присоединились и другие мои знакомые, приятели, друзья, которых я очень давно не видела и которых хотела бы увидеть, чтобы перед кем-то извиниться за то, что не зашла когда-то тогда, или не перезвонила, или мы просто не выкроили времени друг для друга. И тут мы все вместе, в этой комнатке, наполненной дурманящей дымкой, пьём тёплый чай и порой просто глупо-преглупо улыбаемся.
Снизу меня позвала бабушка, переспросила, курим ли мы тут, наверху. Я махнула друзьям, чтобы они отошли с сигаретами в сторонку, в соседнюю маленькую комнатку, и ответила: "Нет, что ты, ба" - и она пошла обратно, немного шаркая. А я вернулась, чтобы утонуть в мягком диване, закутавшись в пелене дыма и света, точно в одеяло, и, облокотившись о плечо молодого Ричарда Хэлла, проснуться.
.